Причины восстания заключенных
Акт гражданского неповиновения осужденных Копейской колонии стал отчаянной реакцией на систематические и грубые нарушения прав человека в ней. Об этом рассказывают сами пострадавшие.
24 ноября 2012 года в исправительной колонии № 6 города Копейска (Челябинской области) осуждённые потребовали от администрации прекратить вымогательства, избиения и пытки. Заключенные вышли из спальных помещений и отказались возвращаться назад, пока их требования не будут выполнены.
Руководство Челябинского Главного управления федеральной системы исполнения наказаний приказало подавить демонстрацию при помощи спецназа и ОМОНа. Тогда заключенные забрались на крышу одного из зданий, а также на технологическую вышку деревообрабатывающего цеха, где развесили свои лозунги: “Администрация вымогает $”, “Пытают, унижают”, “Нас 1500 человек”, “Люди, помогите!”. Один из лозунгов был написан красной краской, и люди на воле подумали, что это кровь. Возле колонии собралось много людей.
Через некоторое время ОМОН получил приказ разогнать народ у стен колонии. Полицейские избивали родственников заключенных и даже случайных прохожих. Чем же был вызван этот конфликт? Правозащитники записали множество видеоинтервью с заключенными, чтобы разобраться в этом.
Кто убил Николая Коровкина?
Не существует никакого официально или всеми признанного события, которое бы послужило причиной восстания. Однако, неофициально таким событием считается смерть заключенного Николая Коровкина. Администрация колонии утверждает, что он умер от болезней, сами же осужденные считают, что его убили сотрудники администрации. Такого же мнения придерживаются и независимые наблюдатели из тогдашнего состава Общественной наблюдательной комиссии (ОНК). Журналистка-правозащитница Оксана Труфанова продемонстрировала в своем блоге фотографию трупа Коровкина. Она заметила: “…глядя на фото, видно, что явно было и внешнее воздействие! И это не падение со стула или лестницы, как утверждают фсиновцы! Если Турбанов сейчас такие интервью дает, выгораживая своих подчиненных, не укрывает ли он их преступления? ХВАТИТ ВРАТЬ, имейте совесть, признайтесь, что был беспредел”. В другой своей публикации она дает еще больше информации касательно этого дела.
Об убийстве Коровкина говорят и другие заключенные. Так невыносимая жизнь для О.Л. началась после того, как он написал несколько жалоб в прокуратуру на незаконные действия сотрудников колонии. “Я жаловался на избиения, а также рассказал, что являюсь свидетелем по факту убийства Коровкина, — рассказал О.Л. — Все эти заявления я через своего адвоката передал родственникам. На меня оказывали давление, чтобы я свои заявления забрал”. Осужденный добавил, что заключенные часто забирают свои жалобы, но происходит это не потому, что проблема действительно решена, а потому, что их заставляют это делать сотрудники администрации колонии. “Отправить жалобу из колонии вообще невозможно, — сказал О.Л. — Все жалобы пишутся и отправляются только из тюрьмы или из тюремной больницы”.
О.Л. рассказал, что его сильно избил сотрудник администрации, после чего ему пришлось удалять тромбы из ноги. Пытки и избиения довели О.Л. до того, что он решил покончить жизнь самоубийством. Для этого он разбил головой стекло в кабинете оперативных работников колонии и собирался выпрыгнуть из окна.
ИК-6 разработала настоящий промышленный конвейер пыток
В 2012 году правозащитница и член тогдашней ОНК Татьяна Щур вместе со своими коллегами сделала несколько видеозаписей интервью с заключенными, которые жаловались на избиения, издевательства и пытки. Всего было записано около тридцати интервью, и все они содержали много однотипных, практически идентичных деталей, что заставляет верить в их правдивость.
Д.А. уже отсидел в колонии десять с половиной лет и не может без слез вспоминать того, что с ним произошло. Правозащитники успокаивают его, называют имена работников колонии, которые его истязали и обещают, что теперь его больше не будут бить: “Может быть только моральное давление”, — говорят они.
9 августа 2012 года тогдашней член ОНК Дина Латыпова записала интервью с осужденным В.О. У него спросили о том, что произошло с Д.А.. “Здесь периодически пытают, то есть — привязывают за руки и ноги скотчем к решетке, — рассказал В.О. — На голову при этом надевают железный колпак с музыкой — сигнализацией от автомобиля, после чего — избивают армейским ремнем до тех пор, пока ты не согласишься исполнять желания администрации колонии. Все пытки происходят в медицинском кабинете. Я не могу назвать имена сотрудников колонии, которые меня пытали, потому что мне станут угрожать физической расправой. После всех этих избиений у меня повысилось внутричерепное давление. Я обратился к врачу, но лечить меня не стали. Я слышал, что от Д.А. требуют подписать какие-то документы, и что он не ест по две недели”. В.О.имел в виду пытки голодом.
Как устроена система вымогательств в Копейске
На следующем видеофрагменте, озаглавленном “Рассказы СДиПа о вымогательствах”, сотрудники Секции дисциплины и порядка (СДиП) колонии рассказывают о том, как устроена система поборов в заключении. Подобные организации формируются в российских тюрьмах из числа заключенных. Между прочим, необходимо заметить, что еще в 2010 году Министерство юстиции РФ своим приказом упразднило СДиП в исправительных учреждениях. Однако, как видно, они существуют вопреки приказам.
26 декабря 2012 года тогдашней член ОНК Татьяна Щур записала интервью с осужденным, который также в прошлом принимал участие в работе СДиП. По его словам, сейчас СДиП “замаскирован” под нарядную службу (нарядчиков). Функции остались те же, осужденные этой группы уполномочены некоторыми возможностями сотрудников администрации: они носят “неуставную” одежду, могут свободно перемещаться по всем отрядам и делать замечания заключенным. Осужденные, которые получили замечания от сотрудника СДиП, потом обязаны явиться в отдел безопасности или в оперотдел. Там, в соответствии с тяжестью проступка, их либо избивали, либо заставляли стоять несколько часов на морозе.
Один сотрудников СДиП сообщил о том, что получал от осужденных деньги за то, что им чаще разрешали свидания с родственниками, звонки по телефону и помощь в разрешении бытовых вопросов. Эти деньги заключенные переводили на карточку подруге этого сотрудника. Понятно, что все эти деньги предназначались отнюдь не подруге сотрудника СДиП. “Ей звонили (родственники заключенного — О.Ш.) и говорили: “Мы хотим перевести деньги от такого-то заключенного, — рассказал он, — она предоставляла банковский номер, ей переводили деньги. После этого я звонил ей, говорил, что мне нужно найти, она искала это в Интернете, тогда я заказывал этот товар в фирме, находил человека, который мог бы поехать и забрать его, или заказывал доставку”. Таким образом администрации колонии удавалось вымогать деньги от заключенных, не будучи напрямую причастными к этому преступлению.
Кроме того, сотрудник рассказал о том, что заключенных постоянно водили в Отдел безопасности. Там их раздевали и избивали. Среди мучителей был и начальник Отдела безопасности Исправительной колонии номер 6 Константин Щеголь и некто Александр Андреев. Кроме того, осужденных избивали и в опер-отделе ИК-6. Сотрудник называет много имен сотрудников этого опер-отдела, причастных к избиениям. “Могу рассказать на своем примере, — сказал он. — Меня заводили в кабинет, ставили на растяжку, а затем избивали дубинками. Если повод для наказания был легкий, то было только три удара, если что-нибудь посерьезнее, то — гораздо больше.»
Другой сотрудник СДиП, рассказал, что на него давили и заставляли писать бумаги “в гарем”. Так называлось заявление от заключенного, в котором он давал разрешение администрации колонии на то, что в случае, если он будет нарушать режим содержания, будет открыто объявлено о его якобы гомосексуальном статусе. “Оперуполномоченные собирали этот компромат против заключенных, — рассказывает он, — таких заявлений у них было очень много”. По его словам, он согласился сотрудничать с администрацией потому, что опасался за свое будущее.
Сотрудник СДиП рассказывает, что каждого вновь прибывшего заключенного заставляли вымыть туалет, затем вставляли палец в задний проход. За отказ от этой процедуры избивали. Кроме того, практиковались также и пытки холодом: заключенного в очень легкой одежде выгоняли во внутренний дворик колонии ночью. Одна из пыток, когда заключенного “ставили в строй”, и он был вынужден с утра до вечера стоять на улице. К тому же осужденных периодически водили в дежурную часть, где они постоянно выполняли тяжелые физические упражнения: бесконечно приседали и отжимались от пола и стояли в растяжках. Людей ставили в такую ситуацию, что они были готовы на все, лишь бы покинуть этот отряд. После таких мучений заключенные приходили к сотруднику СДиП и спрашивали его, что нужно сделать, чтобы как можно скорее сменить отряд. Тогда он обращался к начальнику из администрации колонии и получал такой ответ: “Смотри по человеку, какую сумму он в состоянии заплатить”. Суммы были от 50 до 150 тысяч рублей. Самые бедные платили 15-30 тысяч рублей. Деньги осужденные перечисляли на карточку, затем на них покупали сигареты, соки, фрукты, торты и передавали их руководству колонии. Также на деньги осужденных покупали стройматериалы. Те, кто отказывался платить, становились жертвами дальнейших еще более изощренных пыток и жестоких издевательств.
27 ноября 2012 года в 9 отряде шестой колонии осужденные И.М. и В.Г. рассказали о том, что происходило с ними в этом учреждении. И.М. подтвердил, что руководство колонии вымогало деньги за свидания осужденных с родственниками. Кроме того, он рассказал о том, что заключенным не платят деньги за работу или платят копейки. В.Г. рассказал, что он проработал полгода токарем и получил за это 496 рублей (около 15 долларов). Он подозревает, что эти “теневые” предприятия при поддержке администрации эксплуатируют их труд и кладут часть их заработка себе в карман. Кроме того, В.Г. сообщил, что в магазине колонии специально завышенные цены на продукты. По его мнению, все это происходит также в сговоре с администрацией.
Заключенный 11 отряда А.А. рассказал о том, что 29 сентября 2011 года его избили дубинкой в Отделе безопасности колонии за то, что он отказался вымыть туалет. После этого его отвели в медицинский кабинет и попросили раздеться якобы для освидетельствования. Затем сотрудники колонии еще раз избили его и примотали скотчем к защитной металлической клетке. На голове у него закрепили скотчем шапку. Далее сотрудники колонии вышли из комнаты и стали из-за дверей разбрызгивать слезоточивый газ. “Они сказали мне, что продолжат пытки до тех пор пока я не соглашусь выполнять все их требования, — сообщил А.А. , — После того, как я согласился, меня отправили на десять суток в штрафной изолятор”.
Осужденный Д.А. пожаловался, что его наказали на пять суток пребывания в штрафном изоляторе за якобы не заправленную постель. Затем ему пригрозили, что если он расскажет следственным органам о нарушениях прав человека в колонии, то это нарушение повлияет на его условно-досрочное освобождение.
Осужденный Ф.Г. рассказал о том, что 6 апреля 2012 года сотрудники оперативного отдела требовали, чтобы он признался в организации беспорядков в колонии. Для этого его зафиксировали в растянутом состоянии на решетке и били боксерскими перчатками в течении четырех часов. После этого его посадили в штрафной изолятор. На следующий день его привели в медицинский кабинет, заставили раздеться, прикрепили скотчем к решетке, надели на голову шапку и специальный металлический цилиндр для звукоизоляции. В цилиндр был вмонтирован динамик, который на высокой громкости воспроизводил сирену скорой помощи. Затем сотрудники колонии впрыснули внутрь цилиндра газ из баллона. при этом его били дубинкой и электрическим током. Пытки продолжались более трех часов. После этого его посадили в штрафной изолятор, где он просидел более ста суток.
Осужденный С.Д. в сентябре 2011 года на три месяца попал в штрафной изолятор по подозрению “в дезорганизации и попытке суицида”. “От меня требовали прекратить жалобы на незаконные действия администрации, — сказал он. — В ноябре сотрудник отдела безопасности Николай Завьялов вывел меня в раздевалку под предлогом медосмотра. Там уже было несколько человек, меня осмотрели на предмет наличия синяков. Затем они закрепили меня скотчем на железной решетке, а на голову надели шапку-ушанку с прорезями в ушах и металлическое ведро.
После этого они начали избивать меня ремнем по гениталиям и сильно зажимать карандаши между пальцами рук. Для того, чтобы заглушить мои крики, они включили громкую музыку. Пытки и избиения продолжались около часа. После этого меня оставили на час для размышлений. Затем они впрыснули под ведро несколько порций перцового газа из баллончика. Затем они оставили меня висеть на решетке дальше, однако перевесили таким образом, чтобы острый край решетки врезался мне в пятки. В таком положении я находился около одиннадцати часов. Когда я и после этого отказался исполнить их требования, они подключили ко мне “телеграф” — генератор электрического тока. Пластины прикрепили к моим голеням и пытали током, а также били еще два часа. После этого я согласился написать расписку о сотрудничестве с оперативным отделом администрации колонии.
Осужденный А.К. жаловался на то, что за отказ вымыть унитаз сотрудники отдела безопасности пытались насильно засунуть его туда головой.
Осужденный К.К. рассказал о том, что 7 апреля 2012 года его вызвали в оперотдел и начали там избивать за жалобы на режим содержания. После этого его на протяжении 20 минут пытали током, прикрепив электроды к ногам. Страдания заключенного вызывали смех его мучителей. После пыток его снова стали избивать до тех пор, пока он не пообещал отказаться от жалоб.
Осужденный В.С. жаловался, что 6 апреля 2012 года его избивали в штрафном изоляторе. На следующий день сотрудники администрации пытали заключенных, подвешивая их на решетку в медсанчасти. “Меня завели в медсанчасть и приказали раздеться для медицинского осмотра, — вспоминает он, — после этого меня прикрепили к решетке скотчем, надели на голову шапку, железное ведро, в которое был вмонтирован динамик с сиреной и солдатским ремнем отбивали половые органы. Пытка продолжалась в течение полутора часов. При этом они требовали, чтобы я отказался от написания жалоб и разговоров с заключенными о нарушениях со стороны администрации.»
Осужденный С.Я. отбывает наказание в ИК-6 с октября 2011 года. В первый же день его избили за то, что он отказался от проверки анального отверстия. После этого С.Я. отправили на десять суток в штрафной изолятор, как он сам считает, под надуманным предлогом. 1 декабря в сильный мороз его облили с утра холодной водой и приказали идти на прогулку. Его вновь избили, надели наручники и все равно вывели на прогулку без теплой одежды. Затем его посадили в штрафной изолятор еще на два месяца за то, что он якобы не поздоровался с работниками колонии. Через несколько месяцев, когда он не согласился с незаконными по его мнению, требованиями сотрудников администрации, его подвесили на решетку в медсанчасти с ведром на голове, куда вмонтировали динамик со звуком сирены. Пытка продолжалась около девяти часов. Через десять дней его вновь решили наказать. Для этого в его камере установили большой динамик, через который в дневное время постоянно транслировали на высокой громкости классическую музыку. Вскоре это довело С.Я. до нервного срыва и он решил покончить жизнь самоубийством. Для этого он разбил электрическую лампочку и ее стеклом разрезал себе руки. В наказание за это его снова избили и подвесили на решетке медсанчасти на 12 часов. После этого на него надели смирительную рубашку и привязали на сутки к решетке камеры.
Осужденный Д.Л. рассказал, что в апреле 2012 года сотрудники колонии пытали его током в течение часа. От него требовали, чтобы он признался в участии в подготовке акции неповиновения.
Заключенный Д.Л. рассказал о том, как 4 июня 2012 года его вызвали в оперотдел штаба исправительной колонии. Там сотрудники ИК-6 обвинили его в дезорганизации, а также в попытке поднять бунт. Затем от Д.Л.потребовали отдать его мобильный телефон. Когда он отказался это сделать, его стали пинать ногами, закрепив в растяжке. Вечером пытки продолжились в штрафном изоляторе. Там его закрепили на решетке, надели на голову шапку-ушанку, а сверху — железное ведро с сиреной. Там он провисел в течение суток. Его мучители время от времени приходили перетягивать ослабевшие под весом тела крепления. После этого его заставили под давлением дать объяснительные, почему он якобы не поздоровался с сотрудником колонии и в разговоре с ним употребил жаргонное слово “кича”. После этого его вновь отправили в штрафной изолятор. Там над ним издевались и избивали.
Осужденный С.М. рассказал, что сотрудники колонии также содержали его в штрафном изоляторе за жалобы и привязывали в голом виде скотчем к решетке медсанчасти для пыток и избиений. Его били по половым органам, рукам, ногам, кроме того, били током. С.М.насчитал более тридцати ударов током в течение трех часов. Во время перерывов в побоях его травили перцовым газом из баллончиков. Позднее С.М. жаловался, что ему отбили палец на ноге. В общей сложности его продержали в штрафном изоляторе три месяца. Он пытался там покончить с собой. Сотрудники колонии угрожали ему, что не выпустят из ШИЗО до тех пор, пока он не подпишет признание в своей гомосексуальности. В дальнейшем они планировали использовать этот “документ” для шантажа С.М., если он будет жаловаться. “Когда к нам приезжали правозащитники, и мы пытались им жаловаться на пытки и избиения, то нас снова били и пытали, — рассказал С.М.. — Они хотели заставить нас замолчать и таким образом произвести впечатление, что все хорошо”.
Перечисленные методики избиений и пыток выглядят довольно однотипными, поэтому похоже, что сотрудники колонии разработали определенную систему и употребляли ее, как на промышленном производстве.
Некоторые уже наговорили себе новые сроки
К счастью, многочисленные усилия правозащитников изменили ситуацию к лучшему. Татьяна Щур говорит, что пытки наконец прекратились, однако, “не столько в результате обнародования видеозаписей, сколько в результате обнародования всей ситуации в Копейске и челябинском ГУФСИН. А также в результате общественного резонанса и общей позиции власти в лице губернатора и уполномоченных по правам человека”. Помогали также независимые члены ОНК, медиа и даже местный Следственный комитет и представитель ФСИН. Уральская правозащитная группа, Комитет против пыток и Комитет за гражданские права собрали свидетельства, которые трудно оспорить.
Татьяна Щур говорит, что системные вымогательства и пытки, которые практиковались до 2012 года в челябинских колониях и особенно в ФКУ ИК-6, прекратились. Однако случаются отдельные вспышки насилия, например, убийство Султана Исрагилова в ИК-2, или применение неоправданного насилия (избиение Ульянова в ЛПУ ИК-3), применение насилия к «опущенным» в ИК-15.
Правозащитница говорит, что продолжаются платежи, которые осуществляются по договоренности между администрацией и заключенными через авторитетов. Однако, это не вызывает протеста в массе заключенных. “Как долго протянется такое перемирие, сказать трудно, — говорит Татьяна Щур. — Тюремщикам захочется больше денег или “зэкам” надоест платить, сказать трудно. Пока в зонах Челябинского ГУФСИН стабильность, основанная на договоренности руководства зэков и руководства мест заключения с ведома и по инициативе ГУФСИН. И еще — осознание безнадежности протеста, потому что виновники зверств практически не пострадали, а заключенные были назначены виновными и осуждены. Нам так и отвечали, когда мы спрашивали, почему они молчат: «Вон некоторые уже наговорили себе новые сроки».
Татьяна Щур говорит, что расследование по пыткам так и не было проведено. Дело передали в Москву вместе со всеми доказательствами, и там оно кануло в небытие. Руководство “зэков” купили и обманули. Против Механова выступили считанные потерпевшие и их родственники. При этом, по словам Татьяны Щур, на них оказывалось огромное давление. “Но нам удалось их защитить и отстоять, — сказала правозащитница. — В течение года на каждом судебном заседании присутствовал наш юрист, который защищал интересы потерпевших заключенных. Кроме того, был и адвокат, оплаченный нами. Только благодаря этому удалось довести процесс до обвинительного приговора Денису Механову”.
Бывший начальник ИК-6 Денис Механов был дважды осужден: сначала за вымогательство, а потом за злоупотребление должностными полномочиями, но, по словам Оксаны Труфановой, в новом приговоре судья Давыдова об этом умолчала. В 2015 году Денис Механов был приговорен к трем годам лишения свободы условно с аналогичным испытательным сроком и лишением права занимать должности в системе ФСИН, и в том же году по другому делу он, полностью признав вину, получил еще полтора года условно, но был амнистирован в связи с 70-летием Победы.